Неточные совпадения
Утром, выпив кофе, он стоял у окна, точно на краю глубокой ямы, созерцая быстрое движение теней облаков и мутных пятен солнца
по стенам домов,
по мостовой площади. Там, внизу, как бы подчиняясь игре света и тени, суетливо
бегали коротенькие люди, сверху они казались почти кубическими, приплюснутыми к земле, плотно покрытой грязным
камнем.
Сзади оторвалась густая коса и рассыпалась
по спине, краски облили
камень, и волна жизни
пробежала по бедрам, задрожали колени, из груди вырвался вздох — и статуя ожила, повела радостный взгляд вокруг…
Они
бегали по воде и каждый раз, когда отходила волна, заглядывали под
камни, переворачивали травинки и выискивали корм.
Но мы не догадались. Внезапное исчезновение голого воспитателя нас озадачило. Мы не думали, что он убежит так далеко, и, поджидая его, стали кидать
камнями по реке и
бегать по берегу…
Пламя нашего костра освещает его со стороны, обращенной к горе, оно вздрагивает, и
по старому
камню, изрезанному частой сетью глубоких трещин,
бегают тени.
По площади шумно
бегают дети, разбрасывая шутихи;
по камням, с треском рассыпая красные искры, прыгают огненные змеи, иногда смелая рука бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется в воздухе, как испуганная летучая мышь, ловкие темные фигурки бегут во все стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся в углах, — десятки бойких глаз весело вспыхивают во тьме.
На набережной, поперек ее, во всю ширину, расстилаются сети. На грубых
камнях мостовой они кажутся нежными и тонкими, как паутина, а рыбаки ползают
по ним на четвереньках, подобно большим черным паукам, сплетающим разорванную воздушную западню. Другие сучат бечевку на белугу и на камбалу и для этого с серьезным, деловитым видом
бегают взад и вперед
по мостовой с веревкой через плечи, беспрерывно суча перед собой клубок ниток.
Господи, что только мы в эту пору почувствовали! Хотели было сначала таинствовать и одному изографу сказать, но утерпеть ли сердцу человечу! Вместо соблюдения тайности обегли мы всех своих, во все окна постучали и все друг к другу шепчем, да не знать чего
бегаем от избы к избе, благо ночь светлая, превосходная, мороз
по снегу самоцветным
камнем сыпет, а в чистом небе Еспер-звезда горит.
Дрожу, ровно в лихоманке, сам в шубе, а
по всем суставам мороз так и
бегает, на́ сердце ровно
камень навалило — так и замирает.
Спрашиваю о ней встречного и поперечного,
бегаю с утра до ночи
по пожарищу, ищу ее в грудах пепла, в
камнях, в обгорелых бревнах; напоследок узнаю, что янычар продавал ее, мое дитя! на торгу, что родные князя Лелемико заплатили янычару большие деньги, лишь бы увел ее подальше.
Художника застали еще в том положении, в каком оставил его Андрюша. Голова его не была покрыта, ветерок развевал беспорядочно длинные волосы, в мутных глазах изображалось отчаяние; золотая цепь с гривною, дар великого князя, лежала задом наперед. Между грудами
камня он казался живою развалиной. С приходом лекаря ироническая улыбка
пробежала по губам его.